"Мягкая сила" евразийства

Евразийство ещё недавно было чем-то новым и непонятным. Также ещё недавно чем-то новым и непонятным был термин «мягкая сила». Сегодня и о Евразийской интеграции, и о «мягкой силе» говорят на самом высоком политическом уровне. У Евразийства есть свои сторонники и свои противники. Однако идея становится столь привлекательной, что её готовы обсуждать даже там, где само понятие Евразийства ещё в диковинку. О тенденциях Евразийской интеграции, о том, с какими сложностями и препятствиями она сталкивается, о том, кто её поддерживает, порой, в самых неожиданных ситуациях, рассказывает в студии журнала «Международная жизнь» лидер «Евразийского союза молодежи» Андрей Коваленко.

— Добрый день, уважаемые друзья и коллеги. Последнее время довольно популярен стал термин «мягкая сила». Под ним подразумевается большая общественная работа общественности разных стран на международном направлении. Термин «мягкая сила» был придуман давным-давно американцами и они это используют и через Голливуд, и через свои культурные связи, через оплату некоммерческих организаций в разных странах, в общем, в их понимании это примерно так выглядит. В нашем понимании «мягкая сила» начала только-только формироваться. 

Недавно года 2 назад я был на большом мероприятии в Министерстве иностранных дел, и там как раз «мягкая сила», произносилась достаточно часто для того, чтобы объяснить присутствующим какое будет новое направление работы и МИД, и его сотрудничества. Но помимо этих двух больших государственных организаций, «мягкой силой» занимаются, если можно так сказать, представляют ее и общественные организации России. Сегодня у нас в гостях лидер общественного движения евразийской союз молодежи Андрей Алексеевич Коваленко. Добрый день, рад видеть вас в нашей студии. Давайте начнем вот с чего: о «мягкой силе» уже разговор начался. Как вы пришли на эту площадку? Все-таки человек достаточно молодой, насколько я понимаю, институт совсем недавно вы завершили, сейчас пишите научные работы. Что для вас оказалось евразийство, евразийский союз молодежи и как вы сюда пришли.

— Поясню вкратце. Когда возник всеобщий интерес к евразийской интеграции или, по крайней мере, противодействию тех процессов, которые наступательно шли на Россию в нулевые годы. Развертывание различных молодежных организаций активное, как вы помните, началось после известных событий на Майдане в Киеве. 

Когда наши власти осознали опасность Оранжевого переворота, такого сценария для России, свержение власти и переворота, который произошел на Украине тогда, началась поддержка ряда организаций – «Молодой Гвардии», наших, местных, и в числе этих организаций была такая организация, основанная Александром Евгеньевичем Дугиным, моим научным руководителем на сегодняшний момент. Как евразийский союз молодежи наряду с международным евразийским движением, которое является, по сути, международным, зарегистрировано как международное. Евразийский же союз молодежи хоть и является зарегистрированным в России, но его представитель, наши друзья с самого начала были и остаются и на Украине, и в Белоруссии, и в Армении, и в Грузии, и в других странах евразийского пространства. Мы намеренно называем не страны бывшего Советского Союза, не страны СНГ, а страны будущего Евразийского Союза. И так мы называли страны будущего Евразийского Союза еще до того, как официально Владимиру Владимировичу эта идея была подана на президентских минувших выборах. С этой идеей мы уже 8 лет выступаем и перед нашими властями, и перед нашим обществом и подаем эту идею в максимально привлекательной форме для граждан других запредельных с нами государств. Активно работаем и по Украине и по Грузии и по другим странам. Преимущественно концентрированно в России, но множество организаций, которые с нами сотрудничают, они работают на Украине.

— Скажите, пожалуйста, а какое эхо от вашей деятельности в России, и в республиках бывшего СССР?

— Вы знаете, в самом начале, когда был 2009-2010 год, была негативная реакция, потому что ЕСМ создавался, как наиболее радикальный спектр молодежных организаций, направленный напрямую, фронтальное столкновение с оранжевыми силами, которые планировали этот сценарий в России. Мы активно боролись и в рамках РФ, и за рубежом, и пытаемся всячески наладить взаимоотношения не просто с пророссийскими силами, не просто с пророссийской частью политического спектра Украины, но и по-украински. Именно с ними мы хотим диалога, мы хотим обсуждения. Вообще наш лозунг был на протяжении 6-8 лет «Великая Украина в составе Евразийского Союза». Мы считаем, что великая Украина так же, как и другие государства будущего Евразийского Союза, могут быть великими, полноценными и реализовать свой потенциал исключительно в рамках Евразийского пространства и Евразийского Союза.

— Хорошо. По пунктам, что вы предлагаете?

— Мы предлагаем в той или иной форме построить единое политическое пространство континентальное. Конечно, оно будет в рамках бывшего Советского Союза, безусловно. Потому что когда говорят о Евразийском Союзе, все думают, это сотрудничество с исламом, это миграционная политика. Нет, это в первую очередь, бывший Советский Союз и сотрудничество со странами, с которыми мы находились в определенном культурном поле. В первую очередь, это, конечно, Украина, Белоруссия, Казахстан, русскоговорящие во многом. И все наше культурное пространство, если подхватывать мысль Гумилева, рубеж леса и степи это пространство. Именно на нем сложилось русское государство и именно отсюда идет государств образующий импульс Евразийского Союза.

— Когда вы ездите по новым странам, как этот импульс там чувствуется? Обратная реакция есть?

— Обратная реакция очень тяжелая, потому что на Украине, например, совсем другое информационное поле. И когда включаешь телевизор, нечто радикально отличное от России получаешь. Это и через газеты, и через СМИ, интернет. По Украине работает множество зарубежных фондов, завязаны на Европейский Союз, на США. Их «мягкая сила» полноценно работает. Если из России последние несколько лет, а после принятия закона об иностранных агентах постепенно эти силы выдавливаются из СМИ, НКО, то на Украине это все расцветает полным цветом. И многие политики рассказывают просто напрямую. Я не буду назвать имен, тем более они не такие известные, потому что они не попали в этот пул, который официально поддерживается Вашингтоном. Они говорили, как проходит вербовка, как привлекают их в фонд Макартора, в фонд Сореса. Давайте встретимся, давайте поговорим. Информационная политика благодаря этому максимально отталкивает от Евразийского Союза. То есть, если включить украинское телевидение, на 90% кроме редких случаев, в Крыму или Одессе это европейская интеграция – постоянно только об этом и говорят. Евразийская интеграция – это какая-то невиданная диковинка для них и это во многом вызывает интерес, можно на этом играть. Когда приезжает человек, говорит, — вы знаете, Евразийская интеграция, таможенный союз давайте сотрудничать, давайте вспомним наше прошлое. Люди с некоторым удивлением это воспринимают и во многом соглашаются. Но на этом поле абсолютно никто не работает.

— Скажите, это по всей территории Украины или все-таки на западной Украине, восточной и Киеве разные взгляды?

— Вы знаете, в общем-то, это политическое поле одно, взгляды, конечно, отличаются, но информационная политика в целом одинаковая. Конечно, на юго-востоке, в Донецке, Луганске, Харькове люди охотнее воспринимают эти идеи вплоть до отделения. Давайте отделимся, Донецко-криворожская республика есть, есть внутренне украинский сепаратизм, Крым говорит – давайте. Но мы намеренно не педалируем эту тему, мы не заинтересованы в расколе Украины. Нам интересна и западная Украина, мы выходим с диалогом на западную Украину и говорим националистам — давайте поговорим.

— Во Львове бывали?

— Бывал. Встречался, впечатления самые замечательные, люди радушные. Те, которые не озабочены националистическими идеями, договор способный, нормальный, но, к сожалению, националистическая часть политического спектра она совершенно не договороспособна. Множество раз пытались выходить на самые разные — прославянские, проукраинские организации, но невозможно, к сожалению, с ними договориться. Потому что они говорят, — это рука Москвы, вы хотите нас втянуть. Мы же начинаем диалог с ними с позиции того, что давайте посмотрим, какие выгоды у Украины, у украинского народа. Что в интересах Украины мы вместе сможем сделать.

— Кстати просчитывали экономический эффект?

— Экономический, безусловно. Это большая работа была по этому поводу сделана, когда Евгений Федоров, депутат ГосДумы еще 2 года назад анонсировал проект единого государства России, Украины, Белоруссии. И там были просчитаны совершенно точно экономистами, которые работают в комитете по экономике Государственной Думы. Что выгода суммарные — это прирост, ВВП, плюс 5-10% в год. Просто чисто экономический эффект на ближайшее время, просто от объединения, усилия, экономики, инфраструктуры общего пространства, которое осталось от Советского Союза.

— Недавно были опубликованы первые цифры по таможенному союзу, где-то 30% товарооборота растет внутри между странами, это очень серьезные цифры.

— Безусловно, и об этом Клазев постоянно говорит. Это некая экономическая аргументация, на которую постоянно упирает официальная Москва. Именно по этому поводу я задавал Президенту вопрос Владимиру Владимирову Путину, когда он был на Селигере. И спрашивал Владимира Владимировича, какие перспективы политические Евразийского Союза. Он, опять же, сказал об экономических выгодах Евразийского Союза, таможенного союза. Но что мне понравилось больше всего, он совершенно правильно сказал, что это дорога с двухсторонним движением. Мы не должны выступать одиночно за втягивание. Мы должны заинтересовать наших коллег за рубежом по некоторым причинам, которые оказались по разные стороны границ. Мы должны заинтересовать их единым гуманитарным пространством, единым экономическим. И именно для этого Владимир Владимирович сказал, мы должны работать и строить этот привлекательный образ. Потому что государственные структуры, которые работают и по России, и за рубежом, они несколько постные. Это бюрократические структуры это понятно, а институт гражданского общество, которым является Евразийский союз молодежи и множества других организаций. Они как раз могут и должны привлекать этот образ нашего общего совместного будущего.

— Евразийский союз молодежи в скольких республиках имеет свои представительства или точки опоры?

— Понимаете, юридическое представительство очень трудно там заполучить. Потому что это отдельная юридическая регистрация, они остаются формально независимыми. Тем более, трудно их объединить в единую международную организацию. Сейчас мы пробуем это делаем по линии российско-украинской молодежной палаты, но это все равно очень трудно. И не всегда власть Украины дает на это добро по официальным и не официальным каналам. С Беларусью понимание достигнуто, но там тоже не особо стремимся. Там достаточно на союза связей с официальными молодежными организациями.

— Насколько я понимаю, вы не стремитесь к какой-то большой организации. Главное – была бы площадка для общения.

— Да. Мы пытаемся найти контакт с общественными организациями, которые уже существуют в легальном поле на этом пространстве гражданским обществом Украины, Белоруссии, Грузии, Армении и других государств.

— Интересно насчет Грузии. Все-таки на днях была годовщина войны. Я понимаю, что и мы, и грузины достаточно тяжело пережили эти события. Как сейчас они на это смотрят и как с вами общаются?

— Допустим, можно назвать организацию «Общество Ираклия II». Это исторический человек, который подписал соглашение исторический об объединении Грузии с Российской Империей. Ведь организация, которая объединяет в себе множество молодых людей, просто патриотов Грузии, которые с надеждой и оптимизмом смотрят на наше общее будущее. Конечно, мы понимаем, что насильно мил не будешь. И тем людям, которые гении политические в Грузии или в Прибалтике. Но им может быть даже бесполезно долго рассказывать, которые заведомо отторгают эту идею. Поэтому в Грузии свой заход. Мы пытаемся как-то наладить диалог с такими организациями.

— А Армении, например?

— Сейчас в Армении создается целая политическая партия, «Евразийский выбор», по-моему, она будет называться. По аналогии с «Украинским выбором», возглавляет который Игорь Медведчук. Такая же примерно сила будет организовываться в Армении. Основной целью программы является Евразийская интеграция. И заинтересованность Армении здесь насколько можно поделить составляющих – Армения помимо того, что цивилизационная связь почти тысячелетняя прослеживается между Россией и Арменией. Это, в том числе, Армения официально надеется на поддержку не военную, но хотя бы политическую в конфликте с Азербайджаном. Хотя, с Азербайджаном они тоже ссорятся, и пытаемся выступить как посредники на том уровне, каком только можем, гуманитарном. Часто встречаемся на одних и тех же форумах. В прошлом году был форум в Домбае, Российский Конгресс народов Кавказа проводил. Там были представители и от Армении, и от Азербайджана. Друг с другом они нормально. Практика показывает, что представителям общественных сил, в общем-то, делить по большому счету нечего. Есть какие-то конфликты и напряженность между политическими элитами. Но когда люди оказываются за большим столом, полчаса-час-несколько часов разговоров. И какой-то можно наметить перечень пунктов, по которым можно прийти к согласию в результате.

— Насколько я понимаю, собирается молодежь?

— Преимущественно да. Мы работаем с возрастной группой, это люди в возрасте до 30-35 лет.

— Получается, что практически в каждой из этих стран есть экономическая база для того, чтобы все это крутилось, да?

— Безусловно. Завязанная либо на государственные структуры те или иные, в зависимости от страны, либо на бизнес-сообществах.

– Скажем, все сейчас интересуются – откуда финансирование? Если не секрет, можете рассказать.

— Не секрет. Последний год-полтора мы активно на государственном уровне через грантовую поддержку сотрудничаем, пытаемся выйти на долгосрочные перспективы работы. Но в некоторой степени это поддержка бизнесменов российских, которые видят свою заинтересованность, в продвижении, своих интересах, связах, пространстве СНГ. Человек может быть заинтересован в контактах, выходах на политиков, на Украине где-нибудь, восточно-западной Украине, или Грузии, или каком-то другом государстве. Здесь общественная организация Евразийский Союз молодежи может быть как раз тем элементом вхождения в это пространство наиболее мягким. Тем более, у нас есть контакты, есть связи, выходы на политические структуры. И мы в некоторых случаях можем обеспечить такие связи, а потом уже налаживается когда контакт, связь, товарооборот, нам благодарность.

— Насчет контактов. То, что молодыми людьми вы общаетесь это понятно. Но вы сейчас сказали о выходах на политические круги, они тоже вас принимают, привлекают?

— В общем-то, да. На Украине определенная часть политического спектра заинтересована в торгово-экономическом сотрудничестве с Россией. Тем более, что официально Киев не всегда дает на это добро и немного помогает этим на государственном уровне. Здесь мы выступаем, даже чаще к нам обращаются с украинской стороны и говорят, — помогите выйти на этот бизнес. Или здесь можете нам помочь? Мы рассматриваем, где у нас есть выходы и определенные связи. Можем помочь вывести и как-то свести этих людей. Иногда это связано с каким-то производством или реализации продукции. По преднестрою, там проблема с огромным количеством фруктов и они никак не могут сбыт найти и точки сбыта. С этим к нам обращались, пока тоже не знаем, как быть. Предложения поступают постоянно, и люди, которые занимают в общественном пространстве Евразийского Союза, они рано или поздно выходят на бизнес-сотрудничество, если у них есть такая заинтересованность.

— Скажите, пожалуйста, кто к вам приходит в организацию? Все-таки организации молодежная. Как вы сами вышли на эту тематику и как вы видите площадку для ваших союзников, для ваших членов. Интересно, молодежь сейчас, как говорил Сократ, пошла не та. Это исторически есть такая цитата, но с тех пор прошло много веков, а молодежь все та, и все равно человечество развивается. Как эта молодежь пришла к евразийству?

— В нашей организации, хочется надеяться, молодежь исключительно та, потому что в нашу организацию приходит большей части люди интеллектуальные. Которые прочитали, которые багаж исторический знают, геополитические знания, которые ознакомились с каким-то количеством томов, трудов. Которые осознали или которых труды ранних евразийцев, начало 20-го века, и Гумилева, и Дугина – это является некоторым фундаментом для дальнейшей деятельности. Поэтому интеллектуальный ценз в нашей организации, он несколько приподнят, что выводит нас на элитарный уровень. Это деятельность евразийских клубов при университетах от Дальнего Востока и до Калининграда. Это деятельность различных кружков интеллектуальных, когда ребята собираются при поддержке ВУЗов, при поддержке местных СМИ и обсуждают вопросы. А в каждом регионе они различны. Это межконфессиональное сотрудничество в том или ином регионе. Особая проблематика на Кавказе. Наше представительство, там огромное поле работы и сейчас государство на официальном уровне занимается интеграцией. Это социальные различные процессы и по мере сил участвуем в большинстве молодежных мероприятий. Представляем свою программу, собственно, о чем Владимир Владимирович и сказал: занимайтесь творчеством, представляйте привлекательный проект. Собственно, этим мы и занимаемся. Мы занимаемся интеллектуальным творчеством и представляем результат нашего интеллектуального творчества к властям, обществу.

— В чем они выражаются – интернет-площадки, книги, сборники?

— Книги, безусловно. Журнал «Геополитика» выходит регулярно, в котором мои и моих соратников труды. Не знаю, у нас уже мало людей остается, у которых нет хотя бы одной монографии по геополитической, философской проблематике.

— То есть, вы помимо всего прочего занимаетесь просветительской работой?

— Да. Дело в том, что мы функционируем преимущественно при университетах. Это та или иная кафедра. Кафедра политологии, допустим, в Кемерово или кафедра социологии в МГУ. В разных ВУЗах происходит кристализация молодежи при научном сообществе. Наиболее вдохновленная, радикальная часть молодежи, которая хочет действовать, которая осмысливает себя в рамках Евразийского пространства, она представляет свой интеллектуальный выбор. На наших сайтах можно видеть плоды нашей работы – сборники статей, книги, конференции, круглые столы, стараемся, конечно, на ближнем зарубежье работать, но преимущественно это в России. Деятельность евразийской молодежи.

— А на дальнее зарубежье не выходите?

— Есть представители. Что интересно, во Франции, в свете последних событий, все больше набирает с удивлением для нас волна ситуации к Евразийствам. Когда наш лидер был Александр Гельевич Дугин во Франции, просто целая делегация встречала и есть представительства. Если представители «Новых правых» Ален де Бенуа, с которыми мы активно сотрудничаем, Марина Липен приезжала к нам в гости мы с ней встречались. И, в общем-то, обсуждаем нашу общую повестку дня или Европейского Союза или Евразийского Союза. Интереснейшее представительство в Бразилии есть, например. Просто, когда приезжал Александр Гельевич Дугин туда, просто целая делегация в майках с крестострелом, нашей звездой встречала около сотни человек. Удивительнейшее, причем, погруженные в проблематику. Не просто люди, которые нарядились и вышли. Это говорит о том, что эти интеллектуальные идеи, новые тренды евразийские востребованы. Это обращает на себя внимание. Даже на наши сайты заходы, мы смотрим по статистике посещения, они во многом из Европы, США. Наши люди, которые туда уехали, или специалисты, которые занимаются геополитикой. Они мониторят эту ситуацию и следят за активностью. В Польше большой интерес. Скоро будет форум в Польше, я туда поеду, тоже встречусь с представителями, которым тоже интересно. Такое некоторое славянское единство. Выходит у нас очень интересно.

— Я сейчас слушаю, и у меня какая идея появилась. Вы меня сейчас опровергните, либо подтвердите мою догадку. У меня такое впечатление, что евразийством занимаются патриотические силы в разных странах.

— Безусловно. Но настоящие.

— Несмотря на то, что речь идет об интеграции, все равно люди патриотически настроенные выходят на эту тематику, потому что хотят, чтобы в каждой стране было лучше, но в общей семье.

— Безусловно, как знаете, атлантисты, сторонники атлантической ориентации есть в любой стране, и в наших СМИ, и в политике и т.д. Так и удивительным образом есть сторонники евразийской интеграции и идеи в их СМИ, политических структурах и т.д. Знаете, я даже больше скажу. Когда мы были во Франции, мы начинаем рассказывать, что европейская идентичность, вы должны быть настоящими европейцами без гей-парадов, негативных проявлений агрессивного либерализма. Они говорят, — сколько можно смотреть. Тот миллион жителей Парижа, который выходит на улицы против закона об однополых браках, миллион жителей Парижа просто вышло на улицы. Они взывают к прессе и приходят в Посольство, говорят, — где же, сколько можно, хватит говорить дипломатическим языком. А мы пытаемся смягчить. Давайте наладим сотрудничество. А уже даже академическая элита говорит: где русские танки? Так вопрос ставят. Мы начинаем о европейской идентичности, давайте вспомним ваше историческое общество, христианские общие основы. Они говорят, — где казаки? Где русские танки? Сколько можно это терпеть. Вот что мы слышим из Европы.

— Я думаю, они спасутся и без русских. То есть, если действительно продолжать эту политическую тему, то такое впечатление, что пора создавать интернационал патриотов.

— В общем-то, основы для этого есть.

— И настроения такие в разных странах проявляются?

— Да. Множество интеллектуалов сейчас дают комментарий по поводу событий в России. Вы знаете, Строскан приехал недавно, множество интеллектуалов высшей пробы, известнейшие в Европе дают позитивные оценки Евразийскому Союзу, России. Множество надежд возлагают на Россию, но, к сожалению, почему-то из России с ним никто не работает. У нас не такая огромная организация, чтобы наладить со всеми сотрудничество, финансового ресурса нет, но запрос на евразийство, на евразийскую интеграцию, на Россию вообще он просто огромен, в Европе, по крайней мере.

— И тут к «мягкой силе» подключиться уже конкретно по определенным программам. То, о чем вы говорите, это целый план нарисован.

— Да. Дело техники. Просто стоит поднять советские учебники по тому, как работать с нашими людьми. Советский Союз тоже же работал с левыми силами в Европе. Тоже самое, только применяем евразийскую теорию и практику к тому же. И это воспринимается совершенно на ура. Потому что от радикальных леваков, от пропаганды однополой любви, от прогрессивного либерализма, на самом деле, люди очень устали в Европе. И они ищут какого-то другого, христианских основ в своей жизни. И на это огромный запрос, именно на это должна обратить свое внимание Россия. Это наш фундамент и наша опора в гражданском обществе в Европе может быть и обязательно станет в ближайшее время.

— Вообще-то, в современном мире достаточно многие идеалы рухнули, и люди без этого расти, жить и развиваться не могут. Что показывает политический ислам? Там все четко прописано, это своеобразная идеология. И почему так растет быстро и стремительно, и крепко укрепляет свои позиции ислам? Потому что люди потеряли ориентир, ислам предлагает варианты, как один из гостей в нашей студии. Говорил ислам – это решение. Я с вами совершенно согласен, что необходимо заняться идеологическими вещами, которые просто уже напрашиваются. Пора уже за это браться.

— Интерес огромный. Просто православие, речь идет о строительстве сейчас в Европе самого большого храма в Париже, например. И многая европейская интеллигенция, которая отвергает такой радикальный проамериканский вектор, радикальный либерализм, одна часть уходит в ислам, безусловно. Это чистокровные, белые, аристократичные европейцы и они принимают ислам. Ислам для них решение, это такое знамя, противодействие американскому вектору, который разламывает на куски европейское общество. С другой стороны, огромный интерес к восточному православию.

— Я тоже слышал, что в Европе начали креститься православные.

— Безусловно. В Англии из англиканских и других протестантских церквей люди уходят все больше к православию. После объединения зарубежной русской православной церкви за рубежом, благо эти связи налажены и по линии патриархии тоже ведется. Кстати, вот еще один механизм и институт, с которым мы можем, как «мягкая сила» входить. Это наша православная церковь за рубежом. Это она должна и может быть выражателем идей и того гражданского общества за рубежом, которое смотрит и следит за патриархом, каждым словом. Каждое публичное обращение переводится на все языки и вызывает огромный интерес.

— В завершении несколько слов о том, как вы видите перспективу вашего движения? Мы сейчас большой пласт проблем подняли, можно говорить очень долго об этом. На этом поле, которое становится все больше и больше, как вы видите свою позицию?

— ЕСМ, как организация в ближайшее время, так как сам евразийский вектор общеполитический набирает обороты, он неминуем, уже сами власти и государство выходит, и в название своих политических партий вставляют «евразийство», «евразийское», «евразийская партия», около десятка знаю во всем пространстве, которые говорят – евразийско–координационный совет, координационный совет евразийский сил, евразийский выбор, где-то региональные структуры, где-то политические большие партии более менее. Люди понимают, что это устойчивый тренд, и который будет лишь набирать обороты с годами. Поэтому многие политические силы пророссийские, даже не совсем пророссийские, они активно апеллирует к этой идеологии, к этой практике, к Евразийскому Союзу. Конечно, не всегда понимая до конца, что это обозначает, что значит евразийская интеграция, что значит евразийство, но интерес огромный в евразийском пространстве, как в пространстве бывшего Советского Союза, будущего Евразийского Союза.

— Мы начали с «мягкой силы» и я полагаю, что до этой передачи можно было представлять «мягкую силу» в том или ином виде, но как нечто не совсем понятное. Сейчас мы поговорили о том, что является реально «мягкой силой», как она может действовать, и насколько она востребована за рубежом. Я полагаю, эта наша «мягкая сила» будет очень многими воспринято положительно со словами: «добро пожаловать!». Всего самого доброго, до встречи в нашей студии.